Завод под открытым небом — первые годы УЗХМ

Уралхиммаш «начинался» несколько раз. В какой-то степени начинался он на Нижне-исетском заводе еще в XVIII в., в какой-то — в 1930-х, но настоящее начало, наверное, можно усмотреть в 1941 г., на разбитой дороге, на грузовике, волами вытаскиваемом из липкой дорожной грязи.

Связь Уралхиммаша с Нижне-исетском — связь преемственности. Нижне-исетский завод дал поселение, традицию, на которую потом опирался будущий УЗХМ.

Начало же 30-х дало громадье планов. Хотя Старый Нижне-исетский не пережил 1920-х, уже в 1930 г. было принято решение о строительстве Свердловского завода машиностроения. Выпуск продукции планировался масштабным и невиданным, а выпускать хотели практически на том же месте — неподалеку от плотины Нижне-Исетского пруда.

Но кончилось все тем, что строящийся завод разворовали — в прямом смысле. Строительство начали в 1931-м, еще в Первую пятилетку. Немедленно столкнулись с проблемами — очередной уральский завод-гигант не был включен в список ударных строек. Зарплаты давали неохотно, проектная документация менялась несколько раз. Не хватало людей, особенно тех, кто хоть что-то смыслил в строительстве, вплоть до того, что прорабы часто не умели читать чертежи. Не хватало инфраструктуры — селили строителей в основном в холодных, максимально «уплотненных» деревянных бараках, к которым вскоре пришлось возводить здание с говорящим названием «вошебойка».

(«Жилищные условия». Источник — fort-himmash.narod.ru)

(Механическая мастерская УЗХМ, 1934 г. Источник — ekburg.tv)

К окончанию Пятилетки в 1934 г., за 3 года строительства возведение цехов даже не началось — разве что подъездная одноколейка было закончена. Проект был законсервирован. Построенное местными немедленно стало растаскиваться на «нужды трудящихся», и ни сторожа, ни суд над заводской администрацией превращение площадки практически в пустырь не остановили.

Снова жизнь на месте УЗХМ забурлила благодаря «Большевику» — одному из ведущих советских предприятий химического машиностроения, которое летом-осенью 1941 г. эвакуировали из Киева.

Сама эвакуация шла непросто. Июль и часть августа киевский завод продолжал работать, невзирая на постоянные бомбежки, пока часть персонала и оборудования вывозили железной дорогой — грузили днем, что могли, отправляли на Урал по ночам. Старались не оставлять ничего, даже силовые и телефонные кабели были выкопаны и уложены на состав.

(Эшелоны с эвакуированными, 1941 г. Источник — fort-himmash.narod.ru)

(Пылающий завод «Большевик». 23 июня 1941 г. Источник — wwii.space)

Одним из последних завод покидало начальство, включая теперь уже прошлого директора «Большевика» и будущего — УЗХМ Валерьяна Петровича Курганова. Выбираться из уже начинавшего схлопываться Киевского котла пришлось автомобильными дорогами, через практически всю страну. И эти отечественные овраги, пожалуй, и стоит считать третей, окончательной точкой отсчета для «начала» современного Химмаша.

     — «Выручал нас табак, привлекавший к нам в помощь «технику» времен чумаков, возивших в стародавние времена своим ходом с берегов Азовского моря соль и копченую рыбу. Флегматичные и ленивые, могучие волы, тяжко вздыхая и с презрением косясь на современную технику, без каких-либо усилий, «вдохновляемые» неизменным хозяйским подбадриванием «цоб-цобе», вытаскивали нас.»

(«Так рождался Уралхиммаш», В. П. Курганов)

(Источник — fort-himmash.narod.ru)

По прибытии директора встретило чистое уральское небо — и больше, в общем-то, ничего, хотя многострадальную стройку расконсервировали ещё в 1938. На месте будущего завода стояли здание автогаража да наполовину готовая подстанция; чуть поодаль маячило здание деревообрабатывающего комбината для строителей (без самих строителей). Корпусов не было. Тепла, воды, электричества — тоже. Разгружать вагоны приходилось вручную — был эвакуирован железнодорожный кран, но колея в наличии имелась только одна, а вагоны как-то надо было подводить. Приходилось работать ломиками лебедками, в спешке, под постоянным напором все новых и новых эшелонов.

— «Под открытым небом лежали ящики с узлами станков и другим ценным имуществом, станки и различное оборудование вперемешку с металлопрокатом, кузнечными и литейными заготовками. Прямо на земле лежали сотни тонн меди, олова, свинца, различных ферросплавов из привезенных нами запасов.»

(«Так рождался Уралхиммаш», В. П. Курганов)

А еще постоянно прибывали люди. Часть кадров «Большевика» отошла Уралмашу, часть была перенаправлена на РТИ, но вскоре на площадке Уралхиммаша собралось несколько сотен человек, не считая членов их семей. Многих квартирантами разместили в Нижне-Исетске, благо, тюфяки и постельное удалось вывезти из общежитий и складов «Большевика». Хуже обстояло дело с продовольствием — паек был скудный, голодный. А до города приходилось добираться пешком, пока в 1943 г. на маршрут не пустили первый в Екатеринбурге троллейбус.

(Источник — fort-himmash.narod.ru)

(Источник — fort-himmash.narod.ru)

В головокружительной спешке еще возводились цеха, а от завода уже требовали выпуска. Для электросварки нужна была плюсовая температура, т.е. нужно было производственное пространство. Вместо этого Курганову предложили несколько небольших бараков. На попытки объяснить, что даже непосредственно габариты их не позволяют разместить там производство, объявляли одно: организация производства — дело директора, и если директор возмущается, то, значит, недостаточно понимает ситуацию на фронтах, что ставит под вопрос его чувство долга в такой трудный для Родины час. Помещения удалось добыть чудом — в самый тяжелый момент вмешалось партийное начальство, плюс помогла Нижне-исетской рабочая артель, предоставив свои литейный цех, слесарную мастерскую и подсобку (уходящие корнями, по некоторым данным, еще к Нижне-исетскому заводу).

Наладили, несмотря на практическую невозможность, выпуск химоборудования — и в 1942 г. пришел приказ выпускать минометы. Ни материалов, ни документации, ни оборудования с приказом не пришло; площади тоже были крайне ограничены, цеха еще не пущены — а выпускать надо было «вчера», да еще и с планом на повышение производства. И справились, пусть с опозданием. По воспоминаниям, в бытовых помещениях цеха долго стояли кровати, а опорные плиты для миномета приходилось обрабатывать вручную.

(Источник — fort-himmash.narod.ru)

После войны заводу дали заслуженный орден «Трудового Красного знамени». Директор об этом узнал случайно и походя — был вызван в Москву, где невзначай услышал об этом по радио.

А сам завод начал работать в штатном режиме, уже не под открытым небом. На заводе успели поработать пленные немцы, хотя в основном они занимались строительством будущего микрорайона — Химмаша. УЗХМ долго был неотъемлемой частью крупнейших государственных проектов, включая ядерные реакторы. Выпускал завод и вещи попроще — от электролизных аппаратов до резервуаров для нефти.

В 1970-е переключился на товары широкого потребления. Перестройка и крах СССР ударили по нему, как по другим гигантам. Но УЗХМ выстоял — не мог не выстоять, учитывая его характер и наследие, наследие разных эпох и поколений, от традиций XVIII в. до стойкости и несгибаемости времен Великой Отечественной войны.

Сегодня Уралхиммаш выпускает оборудование для ТЭЦ, АЭС (в том числе и зарубежных), для предприятий Газпромнефти и других заметных строек не только России, но и мира, снова заняв важное место в отечественной промышленности – все под тем же уральским, но уже, слава богу, не открытым небом.

(Уралхиммаш, 1949 г. Кадр из цветного документального фильма. Источник — uralweb.ru)

(современный Уралхиммаш. Источник — uralhimmash.ru)